Настойчивый стук в дверь комнаты пытался вырвать Дмитруся из клейких объятий сна. Слабо соображая, он силился понять с чем связаны назойливые звуки. Дождь, барабанивший за окном, не способствовал прояснению ситуации.
Будучи шефом донецкого филиала, Дмитрусь обычно ложился позже всех, ежедневно подбивая результаты по дню, свои и коллег. Сейчас был полдень и он поспал всего часа четыре от силы.
В приоткрывшуюся дверь медленно просовывалась голова Сергея Владиленовича. Голова внимательно осмотрела борющегося со сном руководителя и неожиданно требовательно заблажила: “Мамо, дайтэ грошэй — диты хочуть у казяву!”
Синтез украинского языка с мариупольской непосредственностью дал неожиданный эффект — на Дмитруся напала ржака. А так как одновременно спать и смеяться было совершенно невозможно, то ему пришлось окончательно прийти в себя.
В принципе на Владиленовича и так сердиться было крайне тяжело, его природное добродушие частенько подкупало, и на сей раз также, почти мгновенно, оно помогло вытеснить неудовольствие, возникшее от незапланированного пробуждения.
